Забытые имена
12 апреля 2022 г. в Национальном музее Республики Башкортостан открывается выставка «Забытые имена», приуроченная к Международному дню освобождения узников нацистских концлагерей.
Выставка посвящена попавшим в нацистский плен военнослужащим, умершим в немецких концлагерях. Проект был реализован на основе материалов, переданных руководством военно-исторического клуба «Северные Амуры» И.М. Юлбарисовым.
Цель выставки познакомить с судьбой бойцов Красной Армии, которые попали в плен к врагу в период 1941-1943 гг., а в последующем, стали узниками концлагеря «Цайтхайт» в Германии. Все представленные военнопленные являются уроженцами Башкортостана и соседних регионов.
Идея выставки «Никто не забыт и ничто не забыто!». Проект служит для популяризации имени пропавших без вести и погибших в фашистских концлагерях уроженцев Республики Башкортостан, мотивируя интерес подрастающего поколения к вопросу памяти и изучения истории Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. позволяет взглянуть на проекты военной истории без лишнего пафоса и соответствует общественному запросу на «человеческое измерение войны». На небольшой статистической выборке (945 человек) дает возможность проанализировать закономерности явления, локализацию мест наиболее частого пленения.
Численность советских военнопленных была известна по немецким источникам еще с конца 1930-х гг. – с начала войны до 1 февраля 1945 г. в немецкий плен попало более 5,7 млн. (5754 тыс. человек). Эту информацию выявил в немецких архивах американский историк А. Даллин и опубликовал в своей монографии «Германское правление в России. 1941-1945», вышедшей в 1957 г. на английском языке, а в 1958 г. - на немецком. В СССР Даллин был немедленно причислен к «буржуазным фальсификаторам», и введенная им в научный оборот статистика (документально подтвержденная) не использовалась в научных трудах вплоть до конца советской эпохи (часто и в постсоветское время). В зарубежной же историографии, наоборот, эта статистика по сей день котируется как наиболее достоверная. Часто исследователи указывают более низкую численность военнопленных: от 4 до 5,2 млн. человек.
Однако в данной ситуации корректировка возможна только в сторону увеличения, исходя из предположения, что в немецкой статистике имелся какой-то недоучет. Корректировка же в сторону понижения совершенно исключена. Сам Даллин допускал, что выявленная им статистика, возможно, неполная. Величина 5,75 млн. человек слагалась из 3,35 млн. взятых в плен в 1941 г. и 2,4 млн.— с 1 января 1942 г. по 1 февраля 1945 г. Здесь явно имеется недоучет данных за 1941 г., не хватает 450 тыс. пленных. Ибо по состоянию на 11 декабря 1941 г., согласно сводке донесений немецких воинских частей, численность советских военнопленных составляла 3,8 млн. человек. 3,8 млн. — это число пленных по донесениям воинских частей, а 3,35 млн. — соответствующие данные лагерной статистики. Получается, что в 1941 г. 450 тыс. пленных погибли после момента пленения до поступления в лагеря.
Немцы относили к военнопленным личный состав спецформирований различных гражданских ведомств (путей сообщения, морского и речного флотов, оборонного строительства, гражданской авиации, связи и т.д.), незавершенных формирований народного ополчения, отрядов самообороны городов и местной противовоздушной обороны, истребительных отрядов, милиции, а также часть партизан и подпольщиков, партийных и советских работников; часть гражданских лиц, мужчин, в которых противник подозревал переодетых красноармейцев; больных и раненых военнослужащих в госпиталях, которые ранее в донесениях советских воинских частей были учтены как санитарные потери.
Поскольку за пределами СССР из 3,3 млн. военнопленных остались в живых около 1,7 млн., то количество погибших и умерших составляет порядка 1,6 млн. (3,3 млн. – 1,7 млн.). Согласно Штрайту, до 1 мая 1944 г. на территории рейха умерли 1,1 млн. советских военнопленных.
Погибшие коллаборационисты из числа бывших военнопленных тоже входят в общую статистику как не дожившие до конца войны. На мой взгляд, количество умерших за пределами СССР советских военнопленных как около 1,6 млн. выглядит достаточно обоснованным.
Собственно, эти данные ЧГК были единственной статистической информацией о советских военнопленных, которой располагала наша историческая наука. Не было ясности в вопросах об их общей численности, масштабах смертности в лагерях в Германии и других странах и количестве оставшихся в живых. Хотя еще с 1960-х гг. нам было известно, что западные историки обычно оперируют величиной в 5,7 млн. человек как общим числом попавших в плен советских военнослужащих. Было понятно, что многие сотни тысяч военнопленных погибли в лагерях за пределами СССР, но сотни тысяч и выжили. Наши личные представления в тот период (до конца 1980-х гг.) выглядели примерно так: всего попали в плен 5,7 млн. человек, из них умерли на оккупированной территории СССР 3,9 млн. (сомнение в этой цифре означало тогда «крамолу»), 1 млн. - умерли в лагерях в Германии и других странах и 800 тыс. человек остались в живых.
(по материалам: Земскова Виктора Николаевича, доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Института российской истории РАН)
